САДХГУРУ
СМЕРТЬ – ИСТОРИЯ ВНУТРИ
СМЕРТЕЛЬНЫЙ УДАР
ВВЕДЕНИЕ
Мы все хотим хорошо жить, и когда придет время, хорошо умереть. В этом суть большинства человеческих устремлений. В рамках этого большая часть, если не большинство, человеческих усилий направлена на то, чтобы жить хорошо, и результат отражает это. Люди многого достигли в плане хорошей жизни. Нам удалось добиться большего комфорта и уюта, чем любому другому поколению в прошлом. Однако, когда дело доходит до того, чтобы умереть хорошо, нельзя сказать, что мы умираем в чем-то лучше, чем наши предки. Многие факторы объясняют, почему
люди добились успеха в том, что стали жить лучше, но не умирали лучше — наиболее значительным из них является несоответствие между тем, как мы относимся к жизни и смерти в наших обществах.
Во всем мире жизнь в основном считается успехом, который следует воспевать и праздновать, а смерть считается неудачей, которую следует избегать и оплакивать. Как ни странно, в интерпретируемой дихотомии жизни и смерти именно "life" состоит из четырех букв, а не "death". Тем не менее, в мире именно смерть попадает в черную прессу. Смерть - это слово, простое произношение может заглушить разговоры за ужином. Детей учат никогда не произносить это слово дома, а то ангел смерти навестит их, а взрослые пытаются изобрести чрезмерно эмоциональные эвфемизмы и замаскировать прямоту события тщеславием.
Говорят, что люди мало что знают о смерти, потому что они вообще мало что знают о жизни. Смерть - это краткое событие в конце долгой жизни. Но даже прожив полную жизнь, люди не имеют представления о простых жизненных вопросах — например, откуда мы пришли, откуда и куда направляемся. Так что путаница в отношении смерти понятна. Однако следует признать, что в последнее время человечество действительно далеко ушло от своего упрощенного понимания того, что «Жизнь - это Божий дар, а смерть - Его гнев".
Неудивительно, что за разгадкой тайны смерти люди обращались к религии. Решение вопросов, связанных со смертью и умиранием, находилось в основном в руках шаманов и жрецов различных мастей. Но за последние пару сотен лет, когда множество медицинских открытий начали оказывать значительное влияние на здоровье и смертность в глобальном масштабе, и люди начали обращаться в том числе и к современной науке за ответами на вопросы о смерти и умирании. Успех современной науки в решении вопросов смерти и умирания можно увидеть в феноменальном улучшении всего двух ключевых параметров глобального здравоохранения — ожидаемой продолжительности жизни и детской смертности. Не требуется лучшего свидетельства успеха современной медицины, чем растущее население, достигшее 7,75 миллиарда человек на планете. С таким развитием событий, современная медицина решительно вытеснила все вопросы, касающиеся окончательного решения вопросов жизни и смерти.
Современная наука, отличающаяся объективностью и универсальностью, теперь позволила людям взглянуть на смерть так, как раньше было невозможно.
Однако пылающий след, оставленный современной наукой, не лишен слепых зон, опасностей и разрушений. Одним из основных результатов лечения смерти современной наукой является то, что стало называться ‘медикализацией’ смерти. Смерть, особенно в более развитых странах, больше не рассматривается как природное явление, а считается медицинским состоянием, при котором даже обычные жизненные события и условия рассматриваются как риски и болезни. Смерть, которой предшествуют чрезмерные и часто агрессивные медицинские вмешательства, стала новой нормой. Более того, люди никогда не чувствовали себя комфортно со своей смертной
природой. Таким образом, успех медицинской науки лишь вдохнул новую жизнь в исторический поиск бессмертия. Опираясь на плечи современной науки, люди теперь начали размышлять, что бессмертие – это норма, а смерть - отклонение. Это придало смелости людям задуматься, не является ли смерть просто еще одной болезнью, с которой нужно бороться — чем-то, что наши супер-сыщики в белых халатах наверняка расправятся еще при нашей жизни. Наша растущая способность вмешиваться в фундаментальный жизненный процесс, несомненно, усилила нашу склонность переусердствовать.
Одна из причин, по которой ученые кажутся похожими на шестерых слепых, изучающих слона, — они получают правильные части, упуская целое, — заключается в их замочной скважине видения жизни. Смерть — так же, как и жизнь — может быть понята через три компонента. Есть биологическая часть, психологическая часть и метафизическая часть, из которой исходит биология и психология.
В последнее время наше понимание биологии смерти значительно расширилось. Сегодня мы гораздо лучше понимаем точку, в которой биологически заканчивается жизнь и начинается смерть. С точки зрения психологии был достигнут слишком большой прогресс. Что вообще делает человека? Природа или воспитание? Какова роль каждого из них? Эти аспекты тоже гораздо лучше поняты. Но более глубокие вопросы о том, почему и как порождаются и протекают смерть или жизнь до сих пор в значительной степени не понято.
К сожалению, сегодняшняя наука имеет доступ к существу только от точки, где начинается тело, до точки, где оно заканчивается. Наука даже не признает возможности того, что что-то может предшествовать жизни или следовать за смертью. Гипотеза о том, что жизнь - это всего лишь случайное явление в этой огромной вселенной бесконечных перестановок и комбинаций факторов, пронизана множеством дыр. Простой факт, что невидимая сила резко включает биологию на определенный период времени, а затем одинаково выключает ее требует более глубокого исследования даже по стандартам науки.
В то время как наука останавливается там, где падает тело, религии мира полны предположений о том, что происходит после этого, оставляя человека затерянным где-то на ничейной земле между ними. Именно в такие времена присутствие йога или мистика, такого как Садхгуру, который опирается в первую очередь на внутренний опыт, а не на традицию, священные писания или академические учения, становится бесценным.
Садхгуру - современный мистик и йог, который коснулся и преобразил жизни миллионов людей по всему миру своим уникальным взглядом на жизнь и инструменты самотрансформации. Однажды днем, почти четыре десятилетия назад, Садхгуру, тогда "молодой человек в лучшем проявлении своей дерзости", пережил глубокий духовный опыт, который полностью изменил его мировоззрение и жизнь. ‘Внезапно то, что я всю свою жизнь считал собой, оказалось повсюду. Я не знал, кто был мной, а кто не был мной". Это также привело его в глубокий экстаз. В течение следующих нескольких месяцев этот опыт стал более стабильным и превратился в живую реальность. Это духовное осознание также вернуло поток воспоминаний о его прошлых жизнях и глубокое понимание процесса жизни и смерти. Этот опыт заставил Садхгуру выдвинуть план обучения всего мира жить так же радостно и экстатично, как он сам.
За последние четыре десятилетия движение стало глобальным, направленным на самотрансформацию. Но, оглядываясь назад, неясно, в какой момент Садхгуру, который считался главным авторитетом в сфере радостной жизни, начал рассматриваться как авторитет и в отношении смерти. Было ли это, когда он начал ясно рассказывать о своих прошлых жизнях? Или это было двадцать пять лет назад, когда он впервые сформулировал цель своей нынешней жизни — посвятить Дхьяналингу, мечту многих совершенных йогов, которая была доверена ему его Гуру три жизни назад? Или это было тогда, когда несколько людей вокруг него смогли спонтанно вспомнить свою связь с ним в своих прошлых жизнях? Не очень ясно, когда, но вскоре люди начали обращаться к Садхгуру по вопросам смерти и умирания, но Садхгуру не всегда был самым общительным в отношении смерти. На самом деле, можно было бы подумать, что он уклоняется от ответа. Слишком много людей, которые думали, что могут извлечь глубочайшие секреты жизни с помощью одного безобидного вопроса: «Что происходит после смерти, Садхгуру?» — были разочарованы. К их ужасу, их обычно дразнили ответами вроде: «Некоторые вещи познаются только по опыту!» Другим, кто хотел знать, как общаться с мертвыми, было сказано сначала побеспокоиться об общении с живыми. Людям, которые спрашивали о существовании душ, говорили, что у них их две — по одной под каждой ногой. Тем не менее, все его учения и практики не были лишены оттенка смерти или чего-то большего.
Садхгуру, вероятно, единственный человек на планете, который мог бы невозмутимым тоном говорить о смерти в зале, полном людей, первым делом утром во время определенных программ. Затем он проводил людей через управляемую медитацию о том, как пережить смерть из первых рук. Он, вероятно, единственный, кто мог бы научить "Пути без усилий жить", посвящая людей в подобный смерти опыт медитации, который следует практиковать два раза в день. Он также амбициозный человек, который намеревается научить всех в мире тому, как жить радостно; но, обнаружив, что он терпит неудачу, прагматично приступая к обучению их методам, по крайней мере, мирной смерти. Он также является человеком, который уверяет людей: "Если вы были инициированы мной или совершили ошибку, сидя передо мной полностью, даже на одно мгновение, для вас нет перерождения". И список можно продолжать.
Однажды, когда мы снимали Садхгуру для DVD, кто-то спросил его: "Почему в большинстве восточных традиций моменту смерти придается очень высокий уровень святости? Почему так получается, что моменту смерти присваивается своего рода квазидуховный статус?’ Говорящий в своем обычном сценарии устрашения Садхгуру сказал, что если с моментом смерти обращаться должным образом — если была надлежащая подготовка, надлежащее руководство и, возможно, также некоторая помощь извне — тогда, в духовном плане, даже то, что, вероятно, не произошло в жизни, может произойти в смерти. Это было для меня откровением. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о смерти как о духовной возможности.
За этим последовало некоторое обсуждение, но поскольку это в основном выходило за рамки снимаемого видео, Садхгуру не стал вдаваться в подробности. Я был очень заинтригован. Садхгуру только что сказал, что существует большая духовная возможность, скрывающаяся на виду в самом страшном, вызывающем отвращение аспекте жизни - смерти? Была ли огромная бесплатная странствие, ожидающее нас в момент смерти, и мы не обращали на это внимания? Если да, то почему мы не слышали об этом раньше? Почему об этом больше не говорят? Почему
мы не предупреждаем людей об этом? Может ли Садхгуру предложить необходимое руководство по подготовке, мог бы он оказать необходимую "помощь"? Конечно, мог бы. Но стал бы он это делать? Можно ли уговорить его открыть еще один фронт в его отношениях с миром? Садхгуру, безусловно, был готов, но задача составления книги оказалась не такой простой, как я себе представлял. Я предполагал, что это будет простая задача, потому что, в конце концов, если бы кто-то что-то знал, насколько трудно было бы это сформулировать? Что ж, это предположение оказалось несколько преждевременным, потому что объяснения могут идти только от известного к неизвестному, и в данном случае разрыв оказался довольно внушительным.
Великий феномен жизни не может быть ограничен периодом между рождением и смертью, как это видится современной наукой. Она восходит к самому началу Творения и простирается вплоть до того места, куда движется Творение. Следовательно, любое понимание смерти, которое не принимает этот факт во внимание, неизбежно будет неполным и неправильным. В первой части книги "Жизнь и смерть на одном дыхании" Садхгуру описывает основной механизм жизни и смерти, используя несколько подходов. Он описывает йогическое понимание и еще больше упрощает это, используя пример знакомого мыльного пузыря. Выводя беседу за обычные границы, Садхгуру прослеживает происхождение жизни от начала Творения до цикла рождения и смерти, который мы все проходим.
Он также говорит о различных видах смертей и о том, какой выбор у нас есть в смерти. Он завершает первую часть описанием высшей формы смерти — растворения "Я", — которая является целью всех духовных искателей.
В дополнение к объяснению лежащей в основе механики рождения и смерти, одна из целей книги также состоит в том, чтобы помочь человеку достичь ‘хорошей’ смерти. Во второй части книги — Изящество смерти— Садхгуру разъясняет, что такое "хорошая" смерть и какие приготовления мы можем к ней сделать. Более того, когда человек умирает, он находится в наиболее уязвимом положении, не в силах помочь себе. Садхгуру объясняет, какую помощь можно оказать в таких ситуациях и какое значение это может иметь для умирающего человека. Он рассказывает о том, как можно помочь странствию человека после смерти, совершив несколько простых действий. Он также делится некоторыми ценными сведениями о горе и о том, как мы можем осмысленно с ним справляться.
Загробная жизнь строго говоря не является частью процесса смерти и умирания, а является его побочным продуктом. В третьей части книги — Жизнь после смерти— Садхгуру предлагает нам заглянуть в этот часто неправильно понимаемый и оклеветанный аспект жизни. Здесь Садхгуру рассказывает о призраках и духах, их происхождении и жизни, о том, что они могут и не могут сделать с нами и как мы можем защитить себя. Он также говорит о процессе реинкарнации, о том, что переходит от одного рождения к другому и о том, что утрачивается. Он также исследует, имеют ли наши предыдущие жизни вообще какое-либо отношение к нашей нынешней жизни. В этом контексте Садхгуру рассказывает о своих собственных прошлых жизнях и отвечает на
вопрос, который часто задают ему люди — вернется ли он?
Книга никоим образом не является полным изложением всего, что мы стремимся узнать о смерти и умирании. И это не общая сумма всего, что может предложить Садхгуру. Но мы надеемся, что это будет активная сила, способная развеять множество заблуждений о смерти в мире. Наиболее значимый аспект однако в книге рассказывается о том, как инструменты, предлагаемые Садхгуру, и его присутствие среди нас могут помочь нам сделать нашу собственную смерть более изящной и духовно значимой. Во всей последующей беседе о смерти и умирающих хочется надеяться, что эта основная цель книги не ускользнула от внимания читателя.
Свами Нисарга